Джерри Кардинале: «Чемпионат Италии имеет право сидеть за столом с лучшими, у «Милана» тоже место за этим столом»

Владелец «Милана» Джерри Кардинале выступил на форуме Sloan Sports Analytics Conference.

– Как вы пришли к тому, чтобы стать владельцем трех спортивных команд?

«Мой рост – 180 сантиметров, в гребле этого недостаточно (смеется). Но гребля дает тебе сильный менталитет, это не только вопрос физических нагрузок. Это привело меня в мир финансов, на Уолл-Стрит. После Гарварда я учился в Оксфорде, принимал участие в соревнованиях по гребле, влюбился в этот спорт. Гребля – символ командного спорта, а еще любительского спорта. Ты проводишь все свое время, тренируясь ради шести минут, максимум двадцати. И знаете, если нет ливня или ужасной погоды, то ты вроде как и не гребешь по-настоящему (смеется). Но командный спорт – прекрасный способ научиться рабочей культуре».

– Если говорить о продаже и стоимости спортивных команд, мы в пузыре?

«Определенно, но тут ничего нового. Мы уже давно в этом пузыре. Несколько лет назад после продаж некоторых клубов по американскому футболу я думал, что стоимость уже не может расти, но посмотрите, где мы сейчас. С одной стороны – да, это пузырь. С другой – стоимость некоторых клубов поражает, это феноменальная ситуация. И она продолжает расти. Главный вопрос – почему так происходит? Я не в восторге от идеи, которая сейчас постоянно озвучивается – мол, спортивные команды становятся еще одним классом активов. Когда звучит такая мысль, все должны остановиться и сказать: «Стойте, что вообще происходит?» Это все от лени, это не связано с тем, что происходит на рынке. Мне кажется, что спортивные команды оцениваются на уровне журнала Forbes, поверхностно. Люди просто смотрят на последнюю операцию и накидывают сверху денег. 20-25 лет назад это могло работать. Но речь идет о многомиллиардных активах в сфере лайв-развлечений, поэтому стоит тщательнее разобраться, почему эти активы покупаются за суммы, которые в несколько раз выше годового оборота. Все это немного тревожит. Когда мы заключаем такие сделки, то, конечно, стараемся понять, возможна ли прибыль в случае, если мы переплачиваем».

– Расскажите о своем заходе на рынок европейского футбола. «Тулуза» в 2020-м, Fenway Group, владеющий акциями «Ливерпуля», в 2021, «Милан» в 2022-м. Вы видите какой-то общий проект для трех клубов или рассматриваете каждый по отдельности?

«Мой восторг от европейского футбола – штука относительно недавняя. Годами он меня не интересовал, я постоянно заключал сделки «около спорта» – партнерство с различными владельцами прав, создание бизнес-проектов вокруг этих прав. Все началось с «Янкиз», потом «Даллас Ковбойз», потом НФЛ. Пять-шесть лет назад мы задумались – а почему бы не расти вертикально и самим не стать владельцами прав? Сделать это в США сложно, есть ограничения для инвестиционных фондов. В Европе – нет. Зато в Европе есть трансферный рынок, а клубы вылетают из высших дивизионов. Когда ты видишь, что такая экосистема привлекает деньги олигархов и представителей властей, нужно задать себе вопрос – что я делаю? Так что я вдохновлялся «Маниболом», благодарен Билли Бину, он «обучал» меня. Сказал, что я неправильно смотрю на ситуацию. Не нужно жертвовать уровнем выступлений ради прибыли или наоборот. Пять лет мы наблюдали и изучали. Думали, что многое знаем о спорте, но, прибыв в Европу, поняли, что нужно полное погружение. Встречались с представителями 200 клубов, «Тулуза» стала первой инвестицией. Тогда мы основывались преимущественно на данных. Большой такой эксперимент. Стартовая цена была 60 миллионов евро, команда вылетела, мы купили ее за 15 миллионов. В первый же год продали игрока за 15 миллионов, а теперь мы в Лиге 1, в середине таблицы. Классный эксперимент, многому нас научил. С Fenway похожая ситуация, это был шаг к большому клубу. В итоге мы пришли к «Милану». «Милан» – один из самых «больших» брендов в европейском футболе. Берлускони – первый олигарх, Джордж Штайнбреннер своего времени. Меня удивило, что «Милан» – второй по числу побед в Лиге чемпионов после «Реала», я этого не знал. Это актив, который не используется так, как мог бы. Потенциал очень большой, как и у Серии А. Чемпионат Италии имеет право сидеть за столом с лучшими, у «Милана» тоже место за этим столом. Наша задача – попасть туда. Мое преимущество – я могу использовать наш менталитет, наши методы в Европе, это очень полезно. И это необходимо, тут такой себе Дикий Запад, никаких правил в отношении владения. Кто угодно может купить актив. Заметно, что Англия отдаляется от континента, у них более развито корпоративное владение. В Европе таких мне кажется всего два – мы, Red Bird, и катарцы в «ПСЖ».

– Что может американское влияние дать Серии А?

«Мы можем контролировать то, что можем контролировать. Мы точно справимся с финансовой ситуацией. Я очень верю в методы Билли Бина. Есть результаты на поле, есть за его пределами. Мы можем многое дать Серии А. Мы со Стивом Пальюкой (владелец «Аталанты», прим. пер.) – не только соперники, но и партнеры. Премьер-лига ­– совсем другая. Континент против Англии – это интересная динамика, мы можем воспользоваться ситуацией. Между прибылью в АПЛ и Серии А соотношение 3 к 1, между Ла Лигой и Серией А – 2 к 1. Не должно быть такой разницы. Это и есть причина, по которой все деньги, все футболисты оказываются в Англии».

– Чем отличаются инвестиции в спорт от инвестиций в другие сферы?

«Мы инвестируем в спорт точно так же, как в любой другой бизнес. Не инвестируем в то, что не контролируем. У нас точно так же есть бизнес-план, на котором все основывается. Инвестиции, которые напрямую не касаются клубов, – это наш ежедневный хлеб. Модель не изменилась с момента создания YES Network в 2001-м. Сейчас спорт все больше переплетается с медиа, есть и третья составляющая – культура. В Америке культура – это «urban», в Европе – «fashion». В итоге наша задача – монетизировать интеллектуальную собственность на рынке, который все больше становится фрагментированным и нацеленным на индивидуальных потребителей. Посмотрите на наше партнерство с Дуэйном «Скалой» Джонсоном и XFL, Леброном Джеймсом, Fenway и Spring Hill, его медиа-компанией. Мы много инвестируем не только в спорт, но и в медиа».

– Как вы использовали данные и анализ, чтобы поднять «Тулузу» в Лигу 1?

«Сейчас все используют данные. У нас есть компания аналитики данных, Zelus. Все получают одинаковые данные, разница в том, как их использовать. За «Тулузу» играют футболисты из 18 стран, команда собиралась только на основе данных, без скаутинга. Это был эксперимент, и через год мы вышли в Лигу 1. Сейчас идем в середине таблицы. Думаю, данные играют очень важную роль, но в командах более высокого статуса требуется «гибридная модель»: данные и люди».

– И наконец о Суперлиге.

«Феномен Суперлиги – в ее провале. Важно понимать, почему это произошло. То же самое произошло в США, в некоторых чемпионатах. В бейсболе большое давление между малым и большим рынком, то же самое в МЛС. Аналогия в Европе – давление между АПЛ и остальными лигами. Нельзя покупать чемпионаты. Мне бы, конечно, хотелось каждый год выигрывать скудетто и Лигу чемпионов, но это – противоположность нашей работе, нашей задаче. А наша задача – отбить инвестиции. Если побеждает одна и та же команда, это не работает, правда? Это сделало бы любую оценку очень размытой. Что мы можем контролировать – так это уменьшение нестабильности в результатах. Меня удивляет, что многие думают, будто цель – победа в чемпионатах. Конечно, все мы хотим побеждать. Но посмотрите на ситуацию глазами инвестора, отбросив эмоции – важно давать стабильный результат. Суперлига – отвлечение? Нам нужно сосредоточиться не только на том, чтобы быть конкурентоспособными в Серии А, но и на том, чтобы помочь Серии А быть конкурентоспособной на фоне АПЛ и Ла Лиги. Нужно думать о том, как помочь Серии А, как добиться лучшего из возможных соглашений по продаже телевизионных прав – как внутри страны, так и за рубежом, чтобы уменьшить разрыв. Если получится – мы поможем всей экосистеме ФИФА, сделаем континент более конкурентоспособным по сравнению с Англией».